В Махачкале 30 января прошло заседание Совета при Главе Республики Дагестан по развитию гражданского общества и правам человека, на котором, как сообщается в «Дагправде», был рассмотрен и принят проект плана на новый год.
Прежде всего, надо отметить, что больше ни в одном издании в интернете в течение этого дня не удалось обнаружить информацию об этом, по сути, очень знаковом для нашего общества мероприятии. И это сложно чем-то объяснить и оправдать, так как почти у каждого печатного издания есть свой довольно активно развиваемый сайт с информационной лентой. А столь келейное проведение заседания, на котором рассматривается план того, как в течение года будут взаимодействовать представители власти и гражданского общества, — это очень показательный фактор несостоятельности этого конкретного совета и неэффективности всех подобных специальных институтов, работающих на стыке власти и общественности, но формируемых исключительно сверху, по рекомендательным указаниям чиновников.
Что же мы узнаем из информации в «Дагправде» об обсуждении Советом при Главе РД плана своей работы на текущий год? Сведений о намечаемой деятельности кот наплакал. Потому, кстати, и искал информацию об этом мероприятии в других изданиях. И все-таки, как и что вообще обсуждали на своем заседании члены Совета при Главе РД?
Председатель Совета Зикрула Ильясов после того, как отметил, что за прошлый год «в целом отношение к работе Совета стало более пристальным», а также после своего обращения к членам Совета «определить в районах и городах активистов, которые будут следить за возможными ущемлениями прав граждан», предложил членам Совета «обсудить предложенный план на текущий 2019 год и обсудить актуальные вопросы республики».
И вот что по этому поводу обозначает автор информации: «Среди пунктов предложенного Плана предполагается оказывать юридическую помощь на безвозмездной основе малообеспеченным и социально незащищённым слоям населения, проверить механизм эвакуации и возврата автомобилей, поставленных на штрафстоянку, и необоснованных начислений долгов за газ».
Возможно в Плане, который с большой буквы, есть еще много интересных пунктов, но, судя по тем действиям на заседании, которые автором отмечаются, совсем не складывается впечатления, что деятельность Совета кипит от фактов взаимодействия власти и общественности.
Говорит один председатель. При том, его слова с подачи автора вызывают, мягко говоря, недоумение: что значит «более пристальное отношение к работе Совета»? Это или ирония, или непонимание того, какова должна быть направленность работы Совета при главе РД. Это совет должен пристальней разглядывать то, что происходит в гражданском обществе. Можно допустить,, что, возможно, имеется в виду пристальное отношение, как обратная реакция на работу Совета. Но при такой формулировке невольно первая реакция – почему именно этим, «пристальным к ним отношением» мерится работа Совета. И примеривая же к этой фразе, какую ни есть, конкретику, призыв к членам Совета «определить в районах и городах активистов, которые буду следить за возможными ущемлениями прав граждан», убеждаешься, Совет этот явно не тем занят, если за два года своего существования у его членов не возникли на местах активисты и только теперь их надо как-то выявить, определить.
Вот такое впечатление от единственной информации в прессе о заседании Совета при Главе РД по развитию гражданского общества и правам человека. Впечатление, конечно, к делу не пришьешь, но все-таки надо бы задуматься над тем, что оно может быть навеяно, так или иначе, проявляющимся в заметке о заседании формализмом работы с гражданским обществом.
Шарапудин Магомедов
